В эксклюзивном интервью КорреспонденТ.net Святослав Вакарчук рассказал о предстоящем праздновании 750-летия Львова, выходе нового альбома "ОЕ", смысле "оранжевой" революции и компромиссах, на которые ему приходится идти.
- Святослав, сейчас в СМИ активно обсуждается тема предстоящего празднования 750-летия Львова. Если верить организаторам, планируется что-то грандиозное.
- Этот праздник будет своеобразной данью городу, который воспитал столько известных и талантливых людей. В праздновании примут участие Богдан Ступка, Роман Виктюк, Григорий Кохан, Виталий Малахов и еще много известных уроженцев Львова. Я лично пригласил на праздник Гошу Куценко и Матвея Ганопольского. Кроме того, должны приехать Явлинский и Башмет. Кстати, у меня давно было желание сделать совместный проект с Юрием Башметом. Я знаком с его семьей и надеюсь, что во время празднования познакомлюсь и с ним лично. Наша группа тоже готовит подарок городу, но об этом пока говорить не буду.
- Башмет действительно считается живым классиком, но он, к сожалению, представляет не украинскую культуру. Для всего мира он великий русский музыкант. Вам не кажется, что Украине не хватает таких громких имен, которые бы пропагандировали нашу культуру?
- Конечно, не хватает. Вообще украинская музыка на сегодняшний день на Западе представлена достаточно слабо, а если представлена, то, как правило, неадекватно. Чаще всего это так называемая "этнографическая" музыка, которая, безусловно, очень важна, но мы ведь живем в ХХІ веке, и хотелось бы, чтобы люди знали современную украинскую культуру. Ведь на самом деле наша культура очень интересна и самобытна, но, как правило, она, в лучшем случае, заменяется маргинальной культурой, которая на Западе никому не интересна. Это может быть очень популярно в Москве или в Киеве, но над этим будут смеяться в Лондоне. В то же время есть и другая крайность - это некий андеграунд, своеобразное самозакрытие, такой махровый экзистенциализм, который сводится к тому, что я великий непризнанный гений, прошедший курсы медитации, прочитавший 100 тысяч книг, а другие люди просто ничтожества и они меня все равно не поймут. Это две крайности, которыми живет наша страна сейчас. Мы, да и я лично, кому, конечно, ближе музыка тех вторых, пытаемся не заниматься эгоизмом и не становиться в позу, а пробуем учить, показывать, может быть, иногда даже немного давить своим мнением для того, чтобы что-то менять.
- То есть Вы идете на компромисс с собой?
- Да, но только не в музыке. Я имею в виду публичную жизнь, съемки клипов. Мне лично все это кажется не столь важным, но в современном мире, где люди чаще смотрят телевизор, чем читают книги и посещают концерты, без этого просто не обойтись. Но, тем не менее, в скором будущем я планирую сократить количество своих появлений на публике. На сцене нужно быть искренним, а, имея столько концертов, сколько у нас сейчас, это очень сложно.
- Неужели по прошествию стольких лет у Вас все еще получается быть искренним?
- Конечно, я же не клоун, чтоб просто веселить публику. Мы никогда не делили зрителей и не понимали тех, кто считает, что на больших концертах, вроде Таврийских игр, нужно петь вживую, а на закрытых мероприятиях можно просто открывать рот. Это как раз главная проблема нашей эстрады: исполнители пытаются залезть зрителям в глаза, еще в карман, а мы хотим залезть в душу. Последнее намного сложнее, зато если это удается, то отдача намного больше.
- Говоря о внешней атрибутике, сейчас много пишут о лимузине, на котором Вы приехали на концерт в Молдове.
- Его просто прислали организаторы концерта, это было не наше требование, а их личная инициатива.
- Святослав, в последнее время Вы часто принимаете участие в социальных проектах, занимаетесь общественной деятельностью, время на музыку остается?
- Тому, что я могу сделать что-то полезное для других, я обязан музыке. Благодаря популярности мне проще донести до людей то, что действительно является важным. К примеру, сейчас я часто встречаюсь с молодежью и на собственном примере пытаюсь доказать, что в жизни многого можно добиться своими силами. Это на самом деле очень важно потому, что именно нынешнему поколению предстоит изменить страну.
- Вы считаете, что те, кто сейчас у власти на это не способны?
- Конечно. Они ведь жили и воспитывались в другое время. Нельзя всю жизнь верить и служить одним идеалам, а потом резко измениться и проповедовать другие ценности. Получается, либо они были не искренны тогда, либо теперь. Хотя, по-моему, большинство политиков, которые из того времени вошли в это, просто изменили лозунги, а содержание осталось старое.
- Так в чем же тогда был смысл "оранжевой" революции? Получается, альтернативы не было?
- Она была. У нынешнего Президента есть европейская ментальность. У страны появился новый символ, но, к сожалению, мозг остался старым. А смысл революции был в том, что тогда, на Майдане, рождалось новое поколение, у которого уже другое сознание. Революция для Украины была чем-то вроде очистки организма для человека, но глобально наше общество еще не готово стать по-настоящему европейским.
- А что, по Вашему, способно изменить ситуацию?
- Думаю, наши политики просто должны понять, что они всего лишь public service, просто наемные рабочие, которые находятся на службе у народа. А пока, они только прикрываются нужными лозунгами об объединении нации, на самом деле раскалывая ее. Мне вообще кажется, что сейчас в Украине есть три лагеря: оранжевый, синий и простые люди, которые хотят жить лучше. И у этих двух разноцветных лагерей намного больше общего между собой, чем у каждого в отдельности с народом, который им иногда сложно разглядеть из-за тонированных стекол своих автомобилей.
- Как идет работа над новым альбомом? Когда он выйдет?
- Думаю, к середине весны мы его закончим. Скажу по секрету, что где-то через месяц мы представим песню, которая покажет новый "Океан Ельзи". Думаю, такого от нас не ожидает никто.
- Нынешний министр МВД Юрий Луценко заявил, что Ваша песня "Я не здамся без бою" послужила одной из причин, по которых он согласился работать в нынешнем правительстве. Вас самого это признание больше порадовало или разочаровало?
- Мне трудно судить об этом поступке. Конечно, можно было уйти в оппозицию и продолжать работать вне правительства, не на посту…но лично мне, как человеку, который ходит по улице, так спокойнее. А песня на самом деле никакого отношения к революции не имеет, она совсем о другом. Революционные песни нужно писать до революции, а после нее лучше писать о любви.
Беседовала Катерина Коберник