"Украина скоро будет праздновать годовщину оранжевой революции. За год изменилась не только сама власть и страна, но и люди. А вместе с ними и отношение к революции", - пишет журналист российских "Ведомостей" Григорий Охотин.
Москвичу в Киеве прежде всего бросаются в глаза палатки, которые стали после оранжевой революции неотъемлемой частью городского ландшафта - что ни административное здание, то пара-другая палаток, голодовок или перформансов. А вот киевляне проходят мимо них, не задерживаясь, - привычно и скучно. Все, что связано с революцией, уже приелось и не вызывает эмоций.
Объясняется это не столько усталостью, сколько эволюционными процессами: революция масштаба всего государства закончилась. Майдан практически мертв, оранжевые лидеры рассорились и погрязли в междоусобицах, быстрых результатов так никто и не увидел. Но те самые палаточные городки в Киеве, которые держатся уже год, показывают, что сама революция жива. Энергия Майдана не потухла, а просто направлена в другое русло - от общего к частному.
Майданчики и палаточные городки - это метод, взятый из опыта революции. Они стихийно образуются в Киеве за пару дней. Снос детской площадки, незаконное строительство, бюрократические препоны, мелкая коррупция - все это заставляет людей снова и снова, уже на мелком уровне, бороться с властью.
Иногда - удачно. Жители одного дома в центре Киева не вытерпели третьего строительства и сноса детской площадки у себя во дворе - и много ночей провели в палатках. В этом доме живет обычный средний класс, пассивный и занятой. Но время на протест нашлось, и эта деятельность активизировала жителей настолько, что они построили новую детскую площадку - служащие банков и пиар-агентств целыми днями возились в песочнице, красили качели и грудью стояли и не пускали строителей к себе во двор. Им повезло - заказчиком дома оказался грузинский посол, и политические риски мероприятия перевесили все другие соображения: строительство прекратили.
Счастливый конец не у всех сказок. В большинстве случаев протесты ни к чему не приводят. Власть - глуха, протестующих - много. Рано или поздно майданчики сворачиваются - без отдачи, без видимого результата люди устают протестовать, а побеждают только упертые. В придачу ко всему красивую картинку гражданской активности портят множество случаев, когда подобные майданчики оказываются политангажированными. В последнее время появился даже новый бизнес - на месте сомнительных строительств специально создаются палаточные городки, а потом за определенную мзду протестующие уходят.
И тем не менее - именно эти майданчики и есть основной результат оранжевой революции. Украинцы смогли мирным путем отстоять свое общее будущее - перед Майданом стояли глобальные, стратегические задачи. Они решены: хорошо или плохо - это уже дело другое. Успех дал такую колоссальную энергию, что теперь украинцы не готовы мириться с трудностями на бытовом уровне - и Майдан родил тысячи майданчиков, которые уже решают задачи каждого конкретного украинца, а не всей страны в целом.
Это модель гражданского общества по-украински, народная демократия вроде Киевской Руси с ее вече. Вопрос только в том, сможет ли гражданское общество выжить и смогут ли украинцы реально решить проблемы не глобального уровня, а своего личного, дворового. Если майданчики будут жить и дальше, если это станет эффективным инструментом - значит, Майдан жив и на Украине со временем появится нормальное гражданское общество, с нормальными, не дворовыми, инструментами и методами. Пока же есть, что есть… И опасность клинической смерти вполне реальна. Если желание бороться на бытовом уровне у украинцев исчезнет, пропадут и майданчики - а с ними окончательно умрет и Майдан.
Пока же люди не разочаровались в себе - в своем праве на лучшую жизнь и в своей возможности хоть что-то изменить, - про смерть революции и разочарование в идеалах Майдана говорить рано. Прошел почти год, а украинцы продолжают бороться, уже с новыми проблемами и новой властью. И, думаю, оранжевый импульс - это всерьез и надолго, поскольку, один раз поверив в себя, уже нельзя разочаровываться - хотя бы из инстинкта самосохранения.
Автор - москвич, работающий в Киеве; колумнист киевского журнала "Корреспондент"